Записки недоумевающего.

Когда навалились морозы, я сразу вспомнил прошлогоднюю историю. Дача у меня топится электричеством. Это неправильно, я знаю. Дорого, но так уж вышло. В феврале, когда встали морозы за двадцать, в нашем поселке начало вышибать подстанцию. Нагрузка по фазам неравномерная, кривые руки, дешевая дрянь вместо правильных вставок - что-нибудь в этом роде, или, вернее всего, и первое, и второе, и третье разом.
Так что, когда в полпервого ночи пришла смска об отключившемся электричестве я не всполошился. Обычно включали минут через пятнадцать. Но не в этот раз. Через час я начал звонить. Поскольку мы платим за круглосуточного диспетчера, трубку никто не брал. Это понятно – на то он и круглосуточный. Ну, это я позже разъяснил.
К двум часам ситуация выглядела так: во-первых, диспетчера не будет, во-вторых, звонить соседям, живущим в поселке и в будни, я не решусь, в-третьих, выяснилась, что дача эта всегда была моей затеей, а жена с самого начала была против.
Неясными оставались обстоятельства, выглядящие, как задача из учебника по физике. Если в доме поддерживалась консервационная температура +12, а на улице при этом –26, через сколько часов, после отключения отопления, лопнет первый сантехнический прибор?
В машине я решал математическую задачу. Ехать мне минут сорок, перекрыть воду, слить воду из труб, спустить унитазы, если получиться, найти диспетчера и УХ!!! вернуться. Еще часа четыре остается поспать.
Еще не въехав в поселок, я увидел зажженное уличное освещение и новогоднюю иллюминацию особо тормозных соседей. Стало ясно, что долбаная сигнализация забыла прислать мне смску или глюкнула еще как-нибудь. Настроение испортись еще больше, а диспетчера захотелось найти еще больше. Честно сказать, на душе даже полегчало, когда оказалось, что мои фонари на воротах не горят, а сами ворота от брелока не открывается.
Довольно быстро выяснилось, что выбило все вводные автоматы последовательно (включая обводящий счетчик). Их включение ничего не дало – следовательно надо лезть в ГРЩ – это такая железная коробка на улице, подводящая свет в несколько домов.
Ключи от ГРЩ должны быть у диспетчера, а я как раз был не прочь пообщаться с кем-нибудь виноватым. Минут пятнадцать стуков, криков и звонков к успеху не привели. Окна диспетчерской оставались темны, а единственными звуками было дребезжание дверного звонка и мурлыканье шансона в том самом, круглосуточном.
Я довольно серьезно задумался высадить окно, выволочь пьяную гниду на улицу и поиграть в Карбышева. Оставалась, правда, немаленькая вероятность, что там никого нет. Тогда у меня оказалось бы уже два вымерзающих дома и ноль ключей от ГРЩ. Где ж его там искать?
Не оставляя полностью соблазнительную затею с Карбышевым, я вернулся к ГРЩ, прихватив с собой разномастный инструмент. Это такой закон бытия, чем чаще к тебе ходят строители и чем лучше у тебя инструмент, тем выше его ротация.
Зажав в зубах фонарик (налобный исчез еще летом вместе с кондиционерщиком и задатком), я от безысходности и отчаянья минут за пятнадцать вскрыл проклятый ящик.
Оживший дом моргал зелеными и красными нулями сброшенных часов электроприборов. Спать оставалось еще больше трех часов. Здесь оставаться было нельзя – выпадал лишний час на утренние пробки. И тут я увидел шустро крутящийся водяной счетчик. Это составляло цепь событий: замерзшую трубу разорвало, вода попала на что-то электрическое – короткое замыкание. Довольно быстро обнаружился ледяной дождь, идущий с потолка сауны. В общем, минут за десять удалось найти проблемную подводку к стиралке, ее я и перекрыл, слазив в подвал.
Ехать никуда было нельзя. Вода ведь продолжала сочиться, следовательно, могло коротнуть, а дом у меня топиться электричеством, что неправильно, я знаю.
Растопив камин, я подобрался поближе скоротать оставшуюся пару часов. Очень не хватало в руке стакана с горячительным, но не хотелось радовать гаишников. Они меня как-то безошибочно выцепляют, стоит мне понюхать пивной стакан.
И только тут, успокоившись и согревшись, с чаем за неимением лучшего, я увидел себя со стороны. Я ли это?
Ведь с детства было известно, что руки у меня растут не оттуда. Родителям в голову не приходило просить меня о ремонте – очевидно было, что кроме неприятностей ни к чему это не приведет, тарелки и те доверяли протирать неохотно.
Трудовик, когда дело доходило до станков, долго смотрел на меня и после приказывал что-нибудь переносить оттуда сюда, ну или отсюда туда. Чувствовалось, что отрезанные ноги, просверленные руки, допросы – все это разрушило бы его внутреннюю гармонию.
Всегда я знал свою особенность и принимал ее как цвет глаз и или рост.
Что же со мной сталось?
А осенью у нас накрылся подвод воды.

мой twitter
добавить в друзья