1. Можно хамить мне и другим. Лучше всего матом и капслоком. 2. Многословный идиотизм. Дополняйте каждый пост десятками бессмысленных комментариев. Если я начал убирать Ваши комментарии любым способом – поздравляю! Вы на правильном пути, осталось совсем немного.
И да, хамство, идиотизм и бессмысленность определяю здесь именно я.
В первый раз мы встретились утром 31-го в холле. Девушка молотила высокими каблучками, торопясь к лифту. Черный костюмчик застегнут на все пуговки, бежевое пальто брошено через локоть, по плечам рассыпаны рыжие волосы. В общем, в поиске. Я поднес руку к датчику, не давая дверцам закрыться, заодно расправив сутулость. Рыжая перешла на шаг и качнула подбородком – езжай, мол, уже. В лифте недовольно и бессловесно загудели, повышая громкость, – торопились к вагонеткам клавиатур и киркам телефонов. Гулом я пренебрег, продолжая держать руку на датчике, но она вовсе остановилась и махнула рукой – ну, что непонятно? Пришлось уехать. Может, и не в поиске…
На обед, как нередко, пошли я, толстый программист Гриша и Оля из продаж - локти, коленки, металлическая оправа. Было у нас с Олей недоразумение на прошлогоднем корпоративе, едва замял: «Мы вместе работаем. Не уверен, готов ли я к серьезным отношениям». Все такое. Оля скрашивает мне прием бизнес-корма щебетанием, Гриша тихо и, как ему кажется, незаметно млеет от Оли, что тоже забавно, если устроится за пределами его запашка.
Под пыльной портьерой скучала над капустным салатом и томатным соком утренняя Рыжая, Довольно безразлично глянула сквозь меня и, видимо, не признав, вернулась к капусте. Я уже сделал два шага вперед, но вовремя вспомнил о коллегах. Шансы выдать за случайную встречу со старой знакомой и не проколоться – ничтожны, как следствие - гарантированный ущерб репутации, без того не идеальной, да еще и обиженные коленки в продажах... Обидно.
Пятницу встречали с Борюсиком и Жорой в переполненном пабе.
- Как-то напряженно сегодня с телами, - Жора шарил глазами по залу. - Ну почему, - Боря сделал бровями в сторону. - Ну, не знаю… может быть.
Они так могут часами, но если не я, сами ни на что не решаться. - Сейчас вернусь.
У меня как-то застряла в голове Рыжая. Обидно вышло. Хотя, она, надо думать, теперь сидит в нашем здании, так что вполне можно ожидать встречи.
Возвращаясь из туалета, я замер от изумления. Под светящейся тыквой все в том же застегнутом костюмчике стояла Рыжая опять со стаканчиком чего-то красного.
- Я понял, ты просто меня преследуешь. - Вы о чем? – недовольно дернула бровками. - Ну как же, утро, бизнес-центр «Редуктор», лифт. - Ууу, точно, - обозначила улыбку. - Потом «Мацони». - Что они? – из-за музыки приходилось кричать. - Кафе «Мацони», ты там обедала.
Минут через пять она уже подтаяла, хотя и продолжала играть загадочность всеми этими улыбочками. Парни посматривали, но сегодня был не их вечер - подруг не предвиделось. Я предложил выпить.
- Я вообще-то на минутку… Полный багажник еды… У нас лифт меняют. Поможешь пакеты поднять? Потом бы вернулись и уж тогда, со спокойной совестью... Я изо всех сил старался не улыбнуться. - Конечно, только ребят предупрежу. - Да не надо, мы на пятнадцать минут. «Ну, это мы еще посмотрим», – подумал я.
Дом у нее был старый, известный. Я только никак не мог вспомнить название. Чеховский? Тургеневский? Горьковский? Припаркованные машины впечатляли больше любой архитектуры. Ее MINI COUNTRYMAN в таком окружении казался бюджетной малолитражкой!
Размеры квартиры заслоняли любой мерседес. Она включила свет только в кухонной зоне и я, груженный пакетами, преодолел бесконечную гостиную. По теням в полутьме угадывались диваны, столы, диванчики, креслица и столики.
Между кухонной и гостиной зонами потолок спускался черной звездой над отдельной кухонной столешницей - такие, кажется, называются «остров». Столешница была черного гранита, а сами кухонные шкафчики с какими-то колоннами и инкрустациями. Пол положили из больших красных плит и маленькими черных ромбов, украшенных зодиакальными (сколько я понимаю) символами.
В общем, на наркотики дизайнер не скупился.
- Шикарная квартира. Интерьер просто отпад. - Винца?
Я взял бокал и прикинул. Клофелин или что там сейчас актуально в промысле мне явно не грозил. Во-первых, мы не у меня. Во-вторых, моих потенциальных наличных не хватит даже на роскошный бокал крученного красного хрусталя с какими-то блестючками, а если вместе с кредитками - на кв. метр пола наркоманской кухни.
- Твою мать! – голова разваливалась от боли, - все-таки клофелин.
Я открыл глаза и тут же закрыл от слепящего света, попробовал встать, но ничего не вышло. Что-то больно упиралось и пекло спину. Попытался крикнуть, но и это не получилось - рот не открывался. Через минуту стало понятно: я на той же кухне, только в гостиной зажгли две большие люстры с черными хрусталиками, сижу, приваленный к батарее, совершенно голый, руки и ноги плотно замотаны полупрозрачным розовым скотчем, им же, видимо, заклеен рот. По кухне и гостиной деловитой суетой перемещалась дюжина женщин в коротких черных балахонах, расставляли гигантские цветные свечи, прикалывали к стенам и раскладывали на полу странные предметы и сложной формы бумажки. Я успел разглядеть ромб с изображением чего-то вроде трех сплетенных полумесяцев.
- Очнулся? – Ася наклонилась надо мной. Через широкий вырез балахона я видел ее всю. Резко сдернула скотч - я взвизгнул от боли и неожиданности. - Ты мне понравился. Даже жаль, что так вышло. - Может, хватит, а? Поиграли и будет. - Самому не понравилось, прозвучало хрипло, надтреснуто как-то и даже плаксиво, честно сказать. - Астарта, заткни козлика.
Она чмокнула меня в уголок рта и вернула скотч обратно.
Мимо прошла совершенно голая толстуха, огромная грудь свисала до пупа. Оттопырив монументальный зад с полосками от трусов, порылась, гремя, в ящике возле раковины, достала изогнутый нож с черным лезвием, деловито потрогала острие.
- Девочки, давайте на алтарь его! Без четверти уже, опять опаздываем.